Между нами… Интервью с Алексеем Анатольевичем Венгеровым

1. Ваша фамилия — она «говорящая» в ареале русской культуры. Вы известный коллекционер, библиофил и просветитель № 1 в пространстве русской книжной культуры. Вы придумали, написали и издали совместно с единомышленниками уникальное издание «Библиохроники». А когда и как началось Ваше увлечение коллекционной книгой?

Шла война — 1943 год. Мне было десять лет. Ни о каких коллекциях я и не помышлял — просто очень любил читать. Мама меня послала отоварить карточки — магазин ОРС № 9 (Отдел рабочего снабжения — пояснение для тех, кто этой аббревиатуры и не знает) — на два талона нужно было получить две заветных банки американской тушёнки. Этот ОРС находился на Кузнецком мосту — там, где он упирается уже в Петровку, а чуть дальше магазина — в углублении между домами был книжный развал, книжки лежали стопками — их можно было смотреть — перекладывать. И я, не задумываясь, обменял два талончика в магазина ОРС на «Графа Монте-Кристо» Александра Дюма. Пришёл домой¸ стал тут же читать, а вечером вернулась мама — я ужасно боялся, что она будет меня ругать за такой «обмен». Но она только сказала: «Вот и Граф у нас появился». Мы жили тогда в коммунальной квартире, и, несмотря на стеснённость, у нас в комнате стояла небольшая полочка с книгами. И в коридоре, рядом с комнатой соседей стоял шкафчик — там были сытинские издания — я бегал к нему, смотрел эти книжки, помню, что меня в детстве поразили «Три века».

И тут же Алексей Анатольевич, оборачиваясь к своему нынешнему элегантному книжному шкафу, вынимает с полки эти роскошные «Три века» — тома со стилизованно отпечатанными названиями и оттиском шапки Мономаха. Восхитила меня прекрасная сохранность книг. Это издание представлялось на знаменитой выставке 1991 года «Старая русская книга» в Нюрнберге.

2. Ваша учёба в Московском авиационном институте и дальнейшая деятельность на поприще науки и техники помогали Вам в коллекционировании?

Я увлечённо учился, а затем по окончании полностью погрузился в свою профессию. Разрабатывал конструкции ракет. Защитил кандидатскую, а затем и докторскую диссертации. Все эти годы — и время учёбы, и профессиональной деятельности я не мог помыслить свою жизнь без книжного инструмента.

 И Алексей Анатольевич протягивает свой вузовский диплом — в графе специальность значится «вооружение самолетов». Специальность абсолютно засекреченная в советские годы —сегодня поражает масштабностью и глубиной необходимых специалисту профессиональных знаний. А синий скромный документ с каллиграфической записью: «Доктор технических наук» заставляет удивляться — как такие уникальные технические знания могут сопрягаются со столь же уникальными познаниями в истории мировой культуры и русской книги.

3. Впоследствии Вы работали по полученной профессии, а коллекционирование, библиофилию и антикварно-книжные дела гармонично сочетали с основной Вашей профессиональной деятельностью. Помогает ли Вам в «книжных делах» Ваше техническое образование?

Мне кажется, что любое знание, хорошая книга обогащают человека. И я, и мои коллеги по работе внимательно следили за новинками в литературных журналах. В 1960-х годах впервые появились в журналах произведения А.Солженицына, В. Аксенова. Я всегда много читал, меня притягивали книжные развалы, «толкучки» вокруг известных книжных магазинов. В кругу книжников можно было услышать интереснейшие истории. Постепенно собирательство и меня «затянуло» — антикварные издания стоили тогда сравнительно недорого — моя кандидатская, а затем и докторская зарплаты вполне выдерживали такие траты. Но коллекционером я себя не считаю. Я — Собиратель, а коллекционер — это человек, подбирающий свою библиотеку по определённой теме: скажем, коллекционирует детские книжки 1920-1930-х годов, иллюстрированные издания, исторические хроники и т.д. и т.п. И, если этот человек не имеет издания определённого года или определённого художника, то он страдает из-за такого пробела в своей коллекции. Для подобных людей коллекционирование становится самоцелью, в какой-то мере манией. Я бывал в убогих квартирах без занавесок, даже с лампочкой на шнуре, но при этом заполненных коробками с книгами. Их родственники обделены вниманием, у них нет, порой, даже самого необходимого. И это уже отнюдь не Библиофилы и Коллекционеры, а скорее их можно назвать библиоманами. Любое увлечение нельзя ставить в ранг самоцели. Я сам собирал, а потом и своего сына Сергея приохотил к изданиям, которые мне были интересны. Я ограничил своё собирательство XIX веком, а Сергей обратился к книге XX века. Купив книжку, мы внимательно её читали, изучали, искали в библиотеках сведения об издателях, художниках, переплётчиках. В поисках нужного издания обращался к коллегам по увлечению — тогда в кругах книжников работало «сарафанное радио». Мы обычно знали: кто и что ищет, и помогали друг другу. На такие «слёты-толкучки» кто-то что-то приносил — можно было подержать в руках и полистать книги. Сегодня, увы, книжные развалы «перешли» в Интернет. А в Париже до сей поры существуют лавочки букинистов на набережной Сены.

4. На Ваш взгляд антикварно-книжная торговля в России прогрессирует в сравнении с чёрно-серой эпохой конца 1990-х? Ведь нынче в Москве функционирует достаточно много реальных книжных аукционов и торгов в Интернете. И как нам представляется, сегодня на открытые торги российские антиквары предложили много нового и интересного книжного товара.

В формах организации аукционных торгов - прогресс есть, несомненно. Торговля стала цивилизованной. Но при этом, сформировалась система дилеров, за которыми стоят состоятельные люди. Книга вошла в сложную коммерческую структуру. Книга становится имиджевым приобретением, и, порой, дорогая покупка бережно упаковывается, и её даже никогда не открывают. Крупные коллекционеры редко показывают свои сокровища. Я показал своё собрание ещё в ныне уже далёком 1991 году в Нюрнберге — старинном немецком городе — центре издательского дела. Договорился с немецкими коллегами, подготовил экспозицию, сделал каталог. Загрузил книжки в коробки и, сел сам за руль  и отправился в Германию. Немцы восхищённо ахали, разглядывая наши роскошные издания, удивлялись высокому качеству переплётов и оформления.

Алексей Анатольевич протягивает мне каталог в мягкой обложке «Старая русская книга». Нюрнберг, 15.3—2.4. 1991. Он издан на трёх языках: английском, немецком и русском, с цветными воспроизведениями обложек и иллюстраций. Описания изданий библиографически ёмкие и развёрнутые, указывается их коллекционная ценность. Каталог ещё долгие годы может служить непререкаемым справочником для библиофилов и антикваров.

5.Вам лично удавалось «выловить» что-то интересное на русских аукционах или Вы пополняли свои коллекции в Париже, Лондоне или Берлине?

В России я уже редко что-либо покупаю. Основная часть моего собрания сложилась ещё в 1960-1990-е годы. В 1990-е годы мы с сыном привозили интересные издания из Европы — возвращали раритеты на Родину. За рубежом — на аукционах или online торгах попадается что-то интересное для меня, и не только в Европе. Ведь русская книга рассеяна по всему свету. Сравнительно недавно приобрёл в США «Памятную книжку» (1916 года).

И я осторожно беру в руки небольшой по формату, действительно изящный томик в коробочке. Коробочка очень точно подогнана по формату самого издания¸ учтена даже лёгкая закруглённость переплёта. В книжечку аккуратнейшим образом вплетены гравюры, переложенные папиросной бумагой. Памятные книжки выпускало для двора и высшей российской знати Военное министерство. Эти издания были своеобразным календарём на предстоящий год — всего их было выпущено 90 книжек. В собрании Алексея Анатольевича Венгерова — 81 экземпляр. В такой полноте и сохранности «Памятных книжек» нет больше ни у кого, в том числе и в государственных библиотечных собраниях.

6. Возможно ли на Ваш взгляд считать удачным сочетание личного коллекционирования, занятия научно-библиофильскими изысканиями с коммерческой деятельностью на этом поле?

В коллекционерской среде, ещё в советские времена был в широком ходу обмен, иногда нужно было что-то ещё и доплатить за свою вожделенную книжку. Покупки в Интернете — ведь это тоже в какой-то мере коммерческая деятельность. Многие коллекционеры сегодня удачно сочетают online торговлю с собиранием собственной коллекции.

7. Как Вам представляется — консолидация российских антикваров-книжников в профессиональные сообщества – объединение в недавно созданную Гильдию антикваров-книжников продвинет отечественный бизнес к его  западным моделям? И нужен ли такой «профсоюз» крупным фигурам этого сообщества?

Членство в Гильдии — выбор каждого по собственному желанию. Нашу семью в Гильдии антикваров-книжников представляет Сергей Венгеров. И, если российская  Гильдия  антикваров-книжников даёт возможность своим членам войти в международный книжный бизнес, это, безусловно, позитивно. В России антикварно-книжное дело, как я уже говорил, сегодня вышло на коммерческую платформу. А низовой интерес к старой книге практически не поддерживается, нет книжных развалов. Букинистические магазины сегодня, увы¸ не привлекают широкую публику.

Несомненно, ваши «Библиохроники» служат возрождению интереса к Книге. Вы создали совершенно новый, особенный жанр в русской культуре. Книга стала реальным — осязаемым «действующим лицом» цивилизационного, культурного развития России. Все задействованные в проекте издания происходят из Вашей личной коллекции. По Вашему замыслу, Книга из Вашей Частной коллекции стала рабочим инструментом —- «ходиком и винтиком» мировой истории и культуры. Частное коллекционирование обрело, таким образом, новую форму — из объекта амбиций и библиофильского тщеславия, инструмента инвестиций  Книга, благодаря Вам, обрела живое дыхание, привлекла внимание читателей. За три книги «Библиохроники» —- «В некотором царстве…» Ваш авторский коллектив по выдвижению журнала «Наше наследие» в 2011 году был удостоен Премии правительства Российской Федерации. Затем в 2013 году вышли три тома «Библиохроники» — «Здесь под небом своим…». Уже в следующем 2014 году вышло три, на этот раз биллинговых тома «Между нами…» —- франко-русский, немецко-русский и англо-русский. Я вижу на Вашем рабочем столе вёрстку других тематических томов. Нас ожидает в ближайшее время радость встречи с новыми историческими и библиофильскими открытиями. Гигантский труд Вашего издательского коллектива ещё не оценен в должной мере. Но рельсы в будущее проложены.

Записала беседу Надежда Назаревская